Церемония / Gishiki 1971

В «Церемонии» сплелись в единый узел главные проблемы послевоенной японской действительности. В этом фильме целое поколение, чья сознательная жизнь проходила в послевоенные годы, как бы подводит итог пережитому. К этому поколению относится и сам Осима. На примере судьбы выведенного в «Церемонии» семейного клана Сакурада Осима не только анализирует основные события послевоенной истории, но и создает объемный портрет тех, кто является его современниками, кто сегодня представляет японскую нацию. Этот фильм носит личностный, исповедальный характер, в нем режиссер выразил свои самые сокровенные мысли и чувства.
«Церемония» состоит из цепи торжественных семейных событий, в связи с которыми вместе собирается семейство Сакурада. В своих интервью Осима неоднократно возвращался к вопросу, почему его фильм опирается на показ одних только церемониальных сборищ большого семейного клана.
«В японской жизни церемонии играют большую роль. На них встречаются те, кто правит семьями, и те, кто им подчиняется. Церемония — это повод для утверждения семейной власти и для бунта против этой власти, против самой традиции господства». Торжественные сходки семьи Сакурада дали режиссеру возможность разбираться в самых острых для сегодняшнего существования японской нации вопросах: в росте национализма и оживлении милитаристских настроений, в роли традиции в современном японском обществе, в вопросах дискриминации корейцев.
«Церемония» — классический по материалу японский фильм. В центре его — семья, та освященная традицией ячейка, внутри которой скрещивались национальная идеология, нравы и мораль. Семья была центральной темой таких великих режиссеров, как Ясудзиро Одзу, Микио Нарусэ. Но если в фильмах этих режиссеров в показе традиционной семьи главенствовали нравственные коллизии, то у Осимы на первый план выступают идеология и политика.
Кинорассказ ведется от лица главного героя фильма, Масуо. Имя определено его биографией, оно состоит из двух иероглифов — «Маньчжурия» и «мужчина». Масуо родился в Маньчжурии в год, когда японские войска вторглись в эту страну. Это совпадает с временем рождения самого режиссера, и это не случайно. Масуо фактически alter ego постановщика. Осима не скрывает личностный характер фильма, его прямую связь с литературной традицией ватакуси-сёсэцу* («эгобеллетристикой»), нашедшей новое рождение в кинематографе. «Я хотел,— говорил Осима,— чтобы в «Церемонии» предстала бы Япония, увиденная моими глазами». В другом месте он поясняет, что, «хотя мой фильм, вне сомнений, есть история его героя, его пристрастий и отвращений последних двадцати пяти лет, он затрагивает и историю Японии, то, как она приходит в себя после поражения, период ее благосостояния и нынешнюю милитаризацию».